Смута, связанная с книгой о. Илариона и рецензией инока Хрисанфа, постепенно охватывала все большие круги русского афонского монашества, со временем спор выходит за афонские стены. О. Алексий (Киреевский) имел давнее знакомство с архиепископом Волынским Антонием (Храповицким), которым он не преминул воспользоваться для защиты своих позиций. Архиепископу Антонию была направлена для ознакомления рецензия Хрисанфа. С 1912 года на страницах журнала «Русский Инок», издававшегося в Почаевской Лавре и подконтрольного архиепископу Антонию, одна за другой появляются критические статьи, посвященные разбору «имябожнических» высказываний в книге «На горах Кавказа». Первой из них была рецензия о. Хрисанфа, печатавшаяся в журнале с февраля по апрель 1912 года.
В мае архиепископ Антоний в статье «Еще о книге схимонаха Илариона «На горах Кавказа»» ставит имя Иисуса в один ряд с именами других Иисусов. «Самое имя Иисус не есть Бог, ибо Иисусом именовались и Иисус Навин, и Иисус Сын Сирахов, и Первосвященник Иисус Сын Иоседеков. Неужели они тоже боги? Сообщение автора о том, что многие, прочитав критику на его книгу, перестали творить Иисусову молитву, либо вымысел, потому что сею молитвою занимались люди и не разделявшие суеверий автора, либо весьма отрадное, – если сию молитву перестали творить те, кто соединял с ней нелепое суеверие и, следовательно, творил молитву, будучи в прелести» – пишет архиепископ, приравнивая Богооткровенную истину к нравственно-психологическому явлению.
В августе 1912 года владыка Антоний называет схимонаха Илариона «впадшим в прелесть», а кавказских и афонских подвижников – «шайкой сумасшедших, предводимых честолюбивым, карьерствующим гусаром», сравнивает веру в Божественное достоинство Божиих имен с хлыстовщиной: «сущность этой хлыстовской прелести заключается в том, что какого-нибудь мужика, хитрого и чувственного, назовут воплотившимся Христом и какую-нибудь скверную бабу Богородицей, и им поклоняются, вместо Бога, а затем предаются свальному греху. Вот к такому-то заблуждению и направляет своих неразумных последователей о. Иларион, сам того, как мы надеемся, не сознавая».
Несколько лет спустя великая княгиня Елизавета Феодоровна, будучи за обедом с владыкой Антонием, тогда уже митрополитом Киевским, поинтересовалась, в чем причина такого активного неприятия книги «На горах Кавказа». Владыка ответил, что сам он книги не читал, но ему докладывал миссионер (иеромонах Алексей (Киреевский)) о ложных идеях схимонаха Иларио. Известно, что при жизни праведного Иоанна Кронштадтского архиепископ Антоний выступал за запрещение публикаций некоторых его «неправославных» сочинений, а позднее заявлял, что не допустил бы никого участия о. Иоанна, назначенного в 1907 году на должность постоянного члена Святейшего Синода, в делах Синода за его «сомнительное учение».
В августовском выпуске журнала «Русский инок» архиепископ Антоний также публикует текст письма, якобы написанного схимонахом Иларионом одному из афонских духовников. В письме содержится просьба дать оценку догмату «важному, необычному, чрезвычайному и в таком виде не встречающемуся нигде, кроме как только у о. Иоанна Кронштадтского». В напечатанном здесь же ответе содержится предостережение о. Илариона в дальнейшем развитии «нового, придуманного им догмата». Инок Денасий (Десятковский), составитель этой публикации, резюмируя приведенные тексты, говорит: «Отец Иларион не принял советов с Афона, издал книгу и смутил множество монахов на Афоне и в России и даже благочестивых мирян». Значение этой статьи – в том, что здесь впервые говорится о сознательном введении имяславцами нового догмата, хотя в имяславской литературе подобные утверждения не встречаются. В авторитетных имяславских произведениях говорится лишь о том, что истина о Божестве имени Божия всегда хранилась в церковном сознании простой верой и преданием и лишь поднятый «имяборцами» вопрос заставил «обнаружить перед всем светом не замеченную доселе богословами догматическую истину о том, что Имя Божие есть Бог» «и Свв. Отцы, и современные великие сосуды благодати Божией единогласно свидетельствуют ту истину об Имени Божием, которую в наши дни повторил вслед за ними о. Иларион», об откровении новых догматов, о догматическом развитии здесь речи не идет. Тем не менее, этот аргумент в дальнейшем активно использовался в анти-имяславской полемике и в конце концов был включен в Послание Святейшего Синода от 18 мая 1913 года, признавшего имяславие ересью.
Вступление в спор о. Антония (Булатовича) произошло в 1912 году. От одного из фиваидских иеродиаконов, поселившегося в Андреевском скиту, он узнал о «гонениях, которым подверглись некоторые фиваидцы со стороны их начальства за исповедание Имени Господня и которые вынудили покинуть скит многих фиваидцев и выехать на Кавказ», о «глумлении и возмутительных выходках» иноков-интеллигентов, «которая так возмутила простецов-скитян» и об опубликованных в России многочисленных нападках на книгу «На горах Кавказа». Проникнувшись сочувствием к инокам-имяславцам и полностью разделяя их понимание имени Божия, о. Антоний решил «предпринять словесную защиту Имени Господня», на что, соблюдая обет послушания, он испросил благословение игумена о. Иеронима. Первым апологетическим произведением о. Антония стала статья «О почитании Имени Божия», в которой отсутствуют указания на имяславские споры, но содержится подборка цитат из Священного Писания, богослужебных текстов и произведений о. Иоанна Кронштадтского с целью обоснования имяславского учения о том, что имена Божии – суть Сам Бог, и имени Божиему присуща реальная объективная сила. Статья была опубликована с разрешения Духовно-цензурного комитета в журнале Андреевского скита «Наставления и утешения святой веры христианской» в апреле 1912 года. В то же время о. Антоний заканчивает написание статьи «О молитве Иисусовой», в которой так же на основании Св. Писания и Св. Предания проводится мысль о спасительности исповедания божественности Божиих имен: «почему так важно человеку знать Имя Божие? Потому, что Имя Божие не есть одно простое наименование, но в молитвенном призывании Имени Божия скрыта божественная благодатная сила», – пишет иеросхимонах Антоний. Статья была опубликована отдельной брошюрой с разрешения Петербургского Духовно-цензурного комитета. В опровержение фактов, изложенных в письме инока Денасия (Десятковского), опубликованного в официальной церковно-политической ежедневной газете «Колокол» 10 февраля 1912 года, о. Антоний отправляет в редакцию газеты статью, в которой излагает «истинный образ нашего понимания Имени Господня, как не отделимого от Бога, и понимание нами «Имя Божие Сам Бог» в смысле присутствия Бога в Имени Своем». Статью редакция газеты к печати не приняла.
Пропасть между дискутирующими сторонами все более расширялась. По свидетельству монаха Климента, «имебожники повели против противников своих агитацию: злословили их всюду и от всех требовали бегать от них, как от заразы, и тем подрывали авторитет тех лиц, перед коими доселе братия благоговела, а тех, кто не слушался имебожников, последние называли еретиками. Таким образом получилось начало насилия, вследствие которого пропаганда имебожников со временем получила успех».
На Пасху 1912 года в связи с ожесточением споров, игумен Пантелеимонова монастыря отец Мисаил направляет фиваидским инокам послание, в котором под страхом отлучения от причастия и священнослужения запрещает обвинять кого бы то ни было в ереси, «возбуждать спор и пререкание, делать сходки и собирать подписи», разговаривать в скиту, даже на духу с духовниками, об имени Иисусовом. Но стремление замолчать назревшую проблему не могло привести к миру.
Видя, что редакция журнала «Русский инок» прочно встала на путь активной анти-имяславской пропаганды, о. Антоний (Булатович) с согласия фиваидцев отправляет архиепископу Антонию Волынскому открытое письмо, в котором еще раз аргументировано поясняет имяславскую богословскую позицию и разбирает основные критические выпады в адрес этого учения. Письмо не было допущено к печати, а в ответ иноки получили «ласковое» письмо архиепископа и ужесточение позиции «Русского инока». Текст письма Булатовича архиепископ направил о. Алексию Киреевскому с просьбой передать его игумену Андреевского скита Иерониму «с выражением его крайнего неудовольствия по поводу упомянутого вмешательства иеросхимонаха Антония: и темой его дерзости и с советом воздействовать соответствующим образом на о. Антония».
Осенью 1912 года инок Хрисанф и иеросхимонах Антоний (Булатович) обмениваются полемическими статьями. Хрисанф публикует в №17 «Русского инока» заметку «О статье Святогорца «О почитании имени Божия»», в которой обвиняет о. Антония в смешении понятий «сущности» и «деятельности» Божией. В ответ Антоний пишет статью «Новое бесословие имяборцев», где, опираясь на III и V анафемы против Варлаама Калабрийского, делает выводы о том, что богословская позиция инока Хрисанфа является продолжением учения противников свт. Григория Паламы в XIV веке. Здесь о. Антоний отождествляет имя Божие с нетварной энергией Божией и проводит четкую границу между энергией и существом Божиим: «о. Иларион не думает говорить, что Существо Божие есть имя, но только что Бог присутствует во Имени Своем».
В 19-м номере «Русского инока» анонимный автор в заметке «Письмо с Кавказа» обвиняет схимонаха Илариона во всевозможных грехах – от плотских (винопитие, женолюбие и пр.), до утонченно духовных (невежество, гордость, тщеславие, прелесть и пр.) и указывает на его главное заблуждение – учение об имени Божием. Ответом стала статья о. Антония «К обличению имяборцев», содержащая подробный разбор и опровержение наветов на старца Илариона и его учение.
Таким образом, уже на первых этапах развития споров противники разделились на два лагеря, позиции которых со временем все более и более расходились. Это было связано с резкими и зачастую оскорбительными выпадами с обеих сторон, с нежеланием, а иногда и неспособностью услышать и понять позицию противоположенной стороны. Навешивание таких ярлыков, как «ересь», «имябожие», «имяборцы», «хлыстовство», «лапотники и сухарники», «мерзавцы» и т.п., которого всеми силами следовало бы избегать как недостойного метода разрешения спора, прочно вошло в полемический арсенал обеих партий.
Составление о. Антонием (Булатовичем) «апологии веры в божественность имен божиих и имени «Иисус» (против имяборствующих)»
После отказа владыки Антония опубликовать письмо отца Антония в «Русском иноке» за подписью «Иноки Афонские», последний пишет один из главных своих апологетических трудов «Апология веры в Божественность имен Божиих и имени «Иисус» (Против имеборствующих)». До начала работы над «Апологией» отец Антоний не мог вполне четко сформулировать те догматические предпосылки, на которых могла бы строиться защита божественного достоинства имени «Иисус». Инок Пахомий так описывал историю создания «Апологии»: «отец Антоний усердно молился Богу, дабы Господь отверз ему ум к разумению сущности оспариваемого предмета. На Пасхе, ежедневно прикладываясь к раскрытым по случаю праздника мощам великих святителей и учителей Церкви, он мысленно все время просил угодников Божиих о том же. И вот неожиданно постигла его тяжелая болезнь глаз и заключила его в темную келию и в глубокое безмолвие и уединение. Путем осторожного и строгого анализа своих размышлений, отец Антоний Булатович пришел к тому заключению, что Имя Божие по внутренней стороне своей есть мысль о Боге, по внешней же стороне эта мысль символически изображается звуками и буквами. Если мысль о Боге есть тварь, то недопустимо объективно называть Имя Божие Богом; если не тварь-то недопустимо Имя Божие иначе именовать, как Богом. Но идея о Боге есть истина Богооткровенная, открытая Самим Богом, следовательно, она не тварь, но некая предвечная истина. Находясь всецело в области таких размышлений, иеросхимонах Антоний однажды сподобился следующего откровения: пребывая в тонкой дремоте, или полусне, он восприял мысленно следующие ясные и определенные слова: «Аз есмь Истина, и Истина есмь Аз. Отец есть Отец Истинный, и Дух Святой есть Дух Истины. Бог есть Триипостасная Истина, и Имя Божие есть Истина о Триипостасной Истине, и следовательно, Имя Божие есть Сам Бог». Мгновенно встав с постели, иеросхимонах на ощупь взял лист бумаги, карандаш и записал эти откровенные ему слова, которые были ключом для решения сего спора». В одном из писем отцу Павлу (Флоренскому) отец Антоний писал: «новая Апология построена на том камне, что Имя Божие есть Богооткровенная Истина, а если так, то сия Истина есть действие словесное Божества, и, следовательно, по всей необходимости имеет Имя Бог».
По причине болезни глаз отец Антоний не мог вести полноценную работу по составлению «Апологии», в основном состоящей из святоотеческих и богослужебных цитат. Сам он впоследствии вспоминал: «Промысл Божий послал мне, полуслепому, неожиданно и непрошено для меня многих помощников, которые, прочитывая святоотеческие книги, находили свидетельства и приносили их мне». Эти тексты и составили главное содержание «Апологии». Здесь уместно вспомнить слова преподобного Силуана Афонского, который, говоря о начитанности в святоотеческих писаниях афонских монахов, заметил: «наши монахи не только читают эти книги, но и сами могли бы написать подобные им. Монахи не пишут, потому что есть уже многие прекрасные книги, и они ими довольствуются, а если бы эти книги почему-либо пропали, то монахи написали бы новые».
На создание «Апологии» потребовалось около двух месяцев – с середины мая по середину июля 1912 года. Книга состоит из 12 глав и заключения и содержит систематизированный свод цитат с комментариями на заданную тему из Священного Писания, творений Свв. Отцов и богослужебных текстов Православной Церкви.
В лагере имяславцев «Апология» принимается весьма одобрительно. Но под воздействием давления о. Алексия (Киреевского), о. Агафодора и, в конечном счете, архиепископа Антония (Храповицкого) игумен Андреевского скита Иероним запретил о. Антонию заниматься защитой имяславского учения и потребовал прекратить всякое общение с фиваидскими скитянами. Решающий разговор между игуменом и иеросхимонахом произошел 24 июля 1912 года. О. Иероним настаивал на прекращении имяславской агитации, пригрозив запретить о. Антонию священнослужение. В пылу полемики о. Иероним произнес: «Имя Божие – не Бог» и в качестве аргумента облокотился на свое кресло, написав предварительно пальцем на спинке имя «Иисус». В ответ на это о. Антоний воскликнул: «Если вы так говорите – вы еретик»! Перед уходом он вновь напомнил о. Иерониму святоотеческие свидетельства, подтверждающие имяславскую точку зрения, и попросил ознакомиться с законченной накануне «Апологией». На следующий день о. Иероним называет книгу Булатовича «салатом» и приказывает сжечь ее.
Отказавшись подчиниться, отец Антоний подвергается запрету священнослужения и причащения, после чего он был вынужден нарушить обет послушания и переселиться из Андреевского скита в Благовещенскую келию старца Парфения, который хотя, и не сочувствовал идеям отца Антония, но называл его «великим человеком» и содействовал изданию имяславских сочинений. Впоследствии, не без долгих колебаний и под нажимом епископа Никона (Рождественского), отец Парфений с братией Благовещенской келии подписал «формулу отречения от имябожнической ереси».
«Апология» довольно быстро распространилась по Св. Горе. 13 августа 1912 года о. Антоний обращается с просьбой к М.А. Новоселову, издателю и редактору серии «Религиозно-философская библиотека», принять участие в издании «Апологии». Редактированием рукописи и составлением предисловия к «Апологии» занимался о. Павел Флоренский, в предисловие был включен анонимный отзыв М.Д. Муретова, профессора Московской духовной академии по кафедре Священного Писания Нового Завета, написанный в ответ на полуофициальный запрос ректора МДА епископа Феодора (Поздеевского) об афонских спорах и книгах схимонаха Илариона и иеросхимонаха Антония. И предисловие, и отзыв полностью солидаризируются с «учением имяпоклонников о Божественности Имен Божиих». М.Д. Муретов отмечал, что изложенное в «апологии» учение лежит «в основе учения о единосущии и троеличности Божества, о богочеловечестве Спасителя, о Церкви, таинствах, особенно Евхаристии, икнопочитании и т.д.». В одном из частных писем князь Е.Н. Трубецкой так отзывался об «Апологии»: «Читаю книгу Булатовича и все более чувствую, до какой степени там суть не в богословии, которое у них слабое и неумелое, а в жизни, которая глубока, возвышенна и совершенно не умещается в этом богословии. Подойдите поближе к этой жизни, – вот где тепло и радостно». «Апология» увидела свет во время Великого поста 1913 года.
Другие статьи:
Авангардные направления в зарубежном дизайне 1980-х 1990-х годов
В 1980-х 90-х гг. авангардные направления проявляли схожие тенденции. Вот основные из авангардных направлений 80-90 гг.: «Хай-тек», «транс-хай-тек», «хай-тач», постмодернизм, «архетипы», «минимализм».
Термин «хай-тек» появился в 1978 г. ...
Опытно-экспериментальная работа
Мы рассмотрели теоретические проблемы приобщения членов производственного коллектива к художественно-эстетическим ценностям средствами самодеятельности и пришли в выводу, что художественная самодеятельность выступает в организационно-педа ...
Быт и национальные костюмы астраханских татар
Основу традиционного хозяйства составляли животноводство, бахчеводство и рыболовство. Земледелие играло заметную роль лишь в северных районах Астраханского края, в основном в хозяйствах татар-переселенцев из Среднего Поволжья и Приуралья. ...