Сказано в Евангелии от Матфея: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (7:12). «Прадмова да кнiги Другi закон», представленная как «Сказание доктора Франциска Скорины с Полоцька в книги Вторага закону Моисеева» начинается с комментария ключевой заповеди названного Священного Благовествования: «Людьское естество двояким законом бываеть справовано: от Господа Бога, то ест прироженым, а ненаписаным.
Закон прироженый в том наболей соблюдаем бывает: то чинити иным всем, что самому любо ест от иных всех, и того не чинити иным, чего сам не хощеши от иных имети. А на том, яко на уднении, вси законы писаныи заложены суть, по нашему спасителю Исусу Христу .
Тым же обычаем и ныне единый кажный человек, имея розум, позна-еть, иже непослушание, убийство, прелюбыдеяние, ненависть, тат[ь]ба, несправедливость, злоимание, неволя, досаждение, гордость, злоречение, нелютость, клеветание, зависть и иная тым подобная злая быти, понеже сам таковых речей от иных не хощеть терпети. А тако прежде всех законов или прав писаных закон прироженый всем людям от Господа Бога дан ест и весь во едином словеси скончеваеться: «Возлюбиши ближнего своего, яко сам себе».
Можно ли возлюбить «ближнего», плохо относясь к «дальнему»?
Поступай так по отношению к другим, как ты бы хотел, чтобы поступали по отношению к тебе, резюмировал И. Кант в «Критике практического разума», переводя библейский завет в плоскость рационалистической нравственной философии, морали долга: «Действуй по такому принципу, о котором ты мог бы желать, чтобы он сделался всеобщим законом». Воля к долгу, мотивированная этим законом, заставляет человеческую личность как разумное существо подавлять зоологический индивидуализм, эгоцентризм и рассматривать личность другого человека в качестве абсолютной самоцели. Личность другого, по Канту, должна быть целью в самой себе и не должна быть средством.
Г. Челпанов продолжает мысль Канта: «Все люди имеют разум, все обладают способностью давать себе нравственные законы, и потому все они обладают одинаковым человеческим достоинством . Это особенное свойство нравственного закона влечет за собою . признание свободы». Свобода одного индивида ограничена свободой другого индивида. И та, и другая уравниваются тем, что все разумные существа являются равноценными носителями незыблемого нравственного закона.
Кантовские идеальные требования категорического императива далеко не всегда совпадают с реалиями жизни. Более того, достижение духовной свободы не гарантирует обретение свободы материальной. Заостряя проблему их расхождения, следует признать, что нельзя быть вполне материально свободным, не обладая собственностью. С этим тезисом, видимо, согласился бы и сам Скорина, не чуждавшийся торгово-предпринимательской деятельности.
Именно владение собственностью не позволяет одному человеку превращать себя в сфере материального бытия в средство достижения цели другим человеком, господствующим классом, социальным слоем или институтом. Люди от природы равны в правах на обладание собственностью, подчеркивал Д. Дидро в «Энциклопедии». Они как разумные существа сложным и длинным эволюционным путем идут к такому общественному состоянию, при котором будет достигнута социализация форм собственности в условиях гуманитарного рынка, основанного на принципах конкуренции-обмена. Данная социализация включает в себя договорное комбинирование, свободное обобществление (кооперирование) долевых отчислений индивидуальных паев. Преодоление отчуждения непосредственных производителей материальных и духовных благ от собственности – по мере конвергенции субсидиарного капитализма с демократическим социализмом и становления корпоративного социабелизма – навсегда исключит возможность появления монополистов любого толка.
В обществах стран-законодателей олигархического капитализма, где пока процветает монополизация создаваемых богатств и царит ажиотажное потребление, преобладают дегуманизированные концепты утилитарной цивилизации-культуры. Механизмы их тотального давления известны. Модифицированные под меркантильным углом зрения концепты культуры подвергаются инверсии, повороту к манящим ценностям гиперпотребления, псевдохудожественного и квазирелигиозного китча, превращаясь в антиконцепты суперкультуры и гиперцивилизации. Эти искаженные ценности возбуждают нескончаемую погоню за знаками мнимой новизны и «стэндинга» (престижа, «купания» в роскоши, привилегированности истеблишмента), гипертрофированной сексуальности. Под давлением подобных гуманистически опустошенных знаковых форм, которые французский постмодернист Ж. Бодрийяр в книге «Система вещей» назвал «симулякрами», включаются на полную мощь серийные механизмы, «поточные технологии» крайне релятивистской рекламы. Последняя либо возбуждает страсть к труднодоступным образцам роскоши, либо стремится нивелировать «массовидных индивидов» в мире серийных благ (отсюда советы Энди Уорхола: «будь как все», «стань функцией вещей и изо дня в день получаемых услуг»).
Другие статьи:
Инженерия будущего
Развитие инженерной культуры продолжается. В настоящее время «постклассическая» инженерная культура становится универсальной, применимой во всех сферах человеческой деятельности; она делает своей теоретической базой всю систему научного з ...
Леонардо да Винчи
В истории человечества нелегко найти другую столь же гениальную личность, как основатель искусства Высокого Возрождения Леонардо да Винчи (1452 — 1519). Всеобъемлющий характер деятельности этого великого художника и учёного стал ясен толь ...
Особенности личных и рабочих отношений в русской и
немецкой культурах
Нет никаких сомнений в том, что немцы и русские по-разному строят свои отношения в личной и рабочей сферах. В отличие от немцев русские более склонны соединять вместе личные и рабочие интересы. Личные связи могут играть едва ли не решающу ...