Уже прециозная культура XVII в. выработала новые критерии жизненных ценностей. Одной из них было предпочтение мечты реальности. Идею о предпочтительности забытья формулировали так: «Чтобы жить счастливо, нужно поменьше размышлять о жизни и уметь, как бы избавляться от себя; и среди удовольствий, доставляемых различными предметами, уметь отрешиться от сознания своих несчастий». Возникает разработанная до тонкостей техника мечтания, своеобразный самогипноз. Эпикурейский писатель Мишель Деланд, последователь Фонтенеля, в своей книге «Искусство не скучать» предлагает свои рецепты. Поскольку удовольствия мимолетны, они могут наполнить нашу жизнь лишь в том случае, если мы умеем продолжить
их
«внутренними резонансами». Самое тонкое наслаждение заключается не столько в самом моменте наслаждения, сколько в моменте его перехода в воспоминание, замечает Деланд.
Особую притягательность отныне таят в себе любовные переживания, приобретающие новое качество проникновенного и рафинированного «артистизма чувств». Сент-Эвремон писал настоящие мадригалы в честь любви, этой «драгоценной и нежной болезни». «Платонические» идеи в переработке Оноре Дюрфе рассматривают любовь как духовное наслаждение, очищающее душу. Любовь противопоставляется желанию и возвышается над ним. Эпикурейство начала XVIII в. умышленно забывает все природные и общественные осложнения любви, сглаживает в ней все болезненное, бурное и опасное, превращая ее в приятную фикцию безоблачного счастья.
В литературном творчестве французских мыслителей конца XVII и начала XVIII столетия возник образ человека в погоне за мгновением, за нюансом ощущения, за оттенком бытия (Виппер Ю.Б. Творческие судьбы и история; Де ла Барт Ф. Французский классицизм в литературе и искусстве). Как бы ни был этот образ противоречив, в нем всегда звучит нота пробуждения от магического гипноза «великого царствования», от духовного оцепенения псевдогероической идеологии. Утонченная культура чувства подготовила блестящий подъем культуры разума. Их генетическая связь не осталась не замеченной современниками. Вовенарг, типичнейший и яркий представитель французской философской «антропологии», закрепил в чеканной форме широко распространенное в XVIII в. убеждение, когда сказал однажды, что «великие мысли приходят из сердца».
Искусство чутко откликается на появление и развитие новых духовных потребностей. Не случайно к началу XVIII в. относится первый расцвет французского балета. Ватто был свидетелем этого явления. Ритмика его группировок, танцевальный шаг и специфические балетные позиции, легкие приседания и выпрямления, особая эластичность фигур указывают, вероятно, на знакомство с современной художнику культурой танца. Именно в это время складывается классическая школа балета, главной характеристикой которой становится видимая свобода от физического усилия. Классическая школа ставит своей целью уничтожить власть обыденной жизни; она отрицает инертность, силу тяжести, привычные формы движения и покоя, стремясь к созданию захватывающей иллюзии легкости и воздушности человеческого тела.
Тяготение к волшебной иллюзии, к мечтательной и изысканной «сказочности» естественным образом пробуждает интерес к сказке, особенно к волшебной сказке. После 1690 г. сказки начинают публиковаться как литературные произведения и приобретают статус самостоятельного жанра. Очень популярны сказки о феях. «Феерия» проникает и в театр (Дюфрени, Данкур). В первом десятилетии XVIII в. издаются переводы «Тысячи и одной ночи» и других сборников восточных сказок (персидских, индийских). Появляется целая плеяда сказочников, из которых лучше всех известен Шарль Перро. Сказочные фабулы оказываются очень созвучными духу музыкального театра XVIII в. и заполняют его репертуар (едва ли не последним крупнейшим произведением этого рода была «Волшебная флейта» Моцарта).
Искусство начинает осознаваться не как выражение вечных и непоколебимых истин, а как некое подобие игры, как искусное соединение реальности и фантазии, правды и лжи. Общий интеллектуальный тонус эпохи побуждает как можно скорее проанализировать и обосновать теоретически этот новый подход. Жан-Батист Руссо выдвигал в качестве основного принципа «беспорядок»: « .этот беспорядок есть именно мудрость, переодетая дурачеством и освобожденная от своих геометрических цепей, которые делали ее тяжелой и неодушевленной».
Другие статьи:
Рассчет литниково-питающей системы
Для литниково-питающих систем I типа применяют способ расчета по модулям охлаждения (приведенным толщинам).
Исходными данными для расчета является модуль охлаждения массивного узла отливки и ее масса.
Модуль охлаждения сечения питателя ...
Ранний период творчества
Стиль Филиппо Липпи оказал на Боттичелли огромное влияние, проявившееся главным образом в определенных типах лиц, орнаментальных деталях и колорите. В его произведениях конца 1460-х годов хрупкая, плоскостная линеарность и грация, перенят ...
"Большие роботы" и доблестные юноши
Если основным видом аниме для девочек и девушек были сериалы о "девочках-волшебницах", то среди мальчиков и юношей наиболее популярными стали сериалы о "гигантских роботах". Это классическое меха аниме, иногда в смеси ...